Никита Кричевский: в дела о наследовании крупных капиталов вмешиваются «решалы»

Кончина Андрея Трубникова породила сначала волну скорби, а теперь – волну негодования из-за разразившегося скандала с делёжкой наследства предпринимателя, создавшего крепко стоящий на ногах бренд — Natura Siberica. Чего уж скрывать, речь идёт о колоссальной сумме наследства.

Но скандал с наследством Трубникова далеко не единственный. Совсем недавно не сходили со страниц прессы судебные и медийные баталии вокруг Дмитрия Босова – группы Сибантрацит и ряда других компаний. Ещё одно громкое дело – история Олега Бурлакова. Все трое скончались при странных обстоятельствах, не оставив завещаний. Почти сразу после смерти предпринимателей вспыхнула война за активы.

Российский экономист Никита Кричевский в разговоре с «Независимой газетой» признал, что как правило процессы наследования крупных состояний оборачиваются родственными конфликтами и корпоративными войнами и откровенным рейдерством. «Нынешняя правовая система, судя по всему, оказывается бессильна. На фоне смены поколений первых крупных собственников, появившихся в российской экономике еще в 1990-е, борьба за крупнейшие наследства становится одним из главных и захватывающих сюжетов текущей политической, экономической и корпоративной жизни», – говорит Кричевский.

Экономист указывает, что правовая система в стране вообще не рассчитана на предоставление владельцам крупных капиталов простого и эффективного способа транзита наследства тем, кому должны достаться по воле самого человека. В силу особенностей современной ситуации, в делах вокруг крупных состояний наряду с группой законных основных наследников неизбежно появляются одна или несколько групп “кукушат”, норовящих отжать имущество покойного. Пусть даже против воли человека и интересов его близких, настоящих наследователей.

Дело в том, что некоторое время назад в Гражданский кодекс были введены положения о наследственных фондах, но их оказалось явно недостаточно. Пока законодатель дорабатывает этот механизм, проблемы только нарастают, говорит Кричевский: «Сейчас на повестке сразу два схожих кейса: Андрея Трубникова (Natura Siberica) и Олега Бурлакова. Оба скончались при странных обстоятельствах, оба не оставили завещаний, но речь не об этом. В случае с Трубниковым родственники судятся, считая, что назначенный после смерти бизнесмена доверительный управляющий работает против них. Мало того, в последние дни появились сообщения, что компания подверглась рейдерскому захвату».

Уже сейчас родня почившего бизнесмена Трубникова бомбардирует суды исками, желая откусить кусочек его наследства. Известно по меньшей мере о 8 исковых заявлениях, поданных первой женой основателя Natura Siberica. Свои права также заявили сын бизнесмена от первой жены, вторая жена, но сделала это в интересах общей с покойным несовершеннолетней дочери. Вдова пока в суд не обращалась. И это не считая того, что творится на самом предприятии. Совсем недавно новостные ленты облетела информация, что сотня сотрудников, в том числе высокопоставленных, буквально лишилась работы – их пропуска банально аннулировал новый управляющий, что лишило их возможности появляться на рабочих местах. Проще говоря – своеобразный рейдерский захват.

И это совсем не удивительно. У тех, кто это делает, времени не так много – до вынесения судом решения о распределении наследства. Но, учитывая скорость нашей Фемиды, к моменту вынесения справедливого судебного вердикта в интересах законных наследников, от Natura Siberica могут остаться «рожки да ножки».

Ещё одна похожая история – дело мультимиллионера Олега Бурлакова, известного в СМИ, прежде всего, благодаря яхте «Черная жемчужина» стоимостью в 250 миллионов долларов. Предприниматель оставил после себя активов на 1,5 миллиарда евро, когда неожиданно скончался в этом году от последствий COVID-19 в подмосковном госпитале, где он странным образом оказался, хотя жил, в основном, в Монако. Лакомый пирог – не то слово. Несмотря на то, что обстоятельства смерти Бурлакова довольно туманны, но стая воронов уже присматривается к тому, что можно было бы ухватить.

Никита Кричевский обратил внимание на довольно странное поведение сестры и племянницы покойного. Несмотря на то, что они как родственники не входят в число первой очереди наследников. Удивительно и поведение мужа сестры бизнесмена – Николая Казакова, который ныне представляется едва ли не топ-менеджером и партнёром миллиардера. Хотя, судя по некоторым данным, можно предположить, что он был не более чем «помощником по общим вопросам».

«Именно у Казакова в руках, по слухам, оказалась весомая часть миллиардного состояния Бурлакова, которую Казаков, очевидно, выпускать не желает. Что в свою очередь и послужило причиной юридических претензий со стороны наследниц – жены и двух дочерей», – предполагает известный экономист.

Личные истории Бурлакова и Трубникова тоже почти схожи. Они вроде как вступили в бракоразводные процессы, но до момента кончины всё ещё находились в браке. То есть и законные супруги и дети остаются главными наследниками состояний. Это по закону. Но где большие деньги, там есть и липкие пальцы тех, кто готов эти состояния освоить. В конфликте с наследством Бурлакова, как считает Кричевский, на стороне сестры-мужа-племянницы не обошлось без так называемых «решал». Экономист имеет в виду сообщения в медиа о том, что в деле могла принять участие бизнесвумен Ксения Собчак и ее статусная мама – сенатор Нарусова. Мол, за успешное разрешение спора Ксения Анатольевна якобы должна была получить половину наследуемого имущества. Светская львица поспешила назвать эти сведения «настоящими фэнтези».

Адвокат вдовы и дочери Олега Бурлакова, старший партнер коллегии адвокатов Pen&Paper Константин Добрынин, так описывает ситуацию вокруг наследства Бурлакова: «Что касается интриг и спекуляций вокруг имущества семьи Бурлаковых, на которое после смерти главы семьи будто черти из табакерки выпрыгнули разнообразные претенденты – облагодетельствованные им при жизни дальние родственники, ассистенты и портфеленосители, рассказывающие небылицы о «подводных лодках, бороздящих просторы Зимбабве», то здесь всё просто и понятно. Настоящая семья – а это единственная жена и две родные дочери – подвергаются циничной и грубой информационной атаке, на фоне которой предпринимаются попытки юридических действий с использованием сомнительных документов и лжедоказательств».

По словам Добрынина, корыстные мотивы этой атаки сомнений не вызывают. Основная цель, уверен адвокат, – любой ценой удержать чужое добро, ловко и удачно оказавшееся в их руках, и попытаться прихватить ещё. Эти люди, напоминает юрист, похоже, забывают, что их действия будут оцениваться с позиций законодательства (в том числе и уголовного) и общечеловеческой этики.

Слухи о том, что захватчикам помогает сенатор Людмила Нарусова и даже почему-то ее всем известная дочь, Добрынин пока оставляет без комментариев. Эта информация уточняется, говорит он, и, если она подтвердится, последует обращение в Совфед о действиях, которые не соответствуют статусу сенатора РФ. Если же сообщения не подтвердятся, то нет смысла и всерьез рассуждать об этом.

Что не говори, а когда «собачатся» родственники, выглядит отвратительно. Разумеется, всё понятно – большие деньги рождают большие желания. Но законодателям определённо есть над чем работать в этой сфере: пока права законных наследников, в первую очередь, вдов и детей, а также корпоративное законодательство самым наглым образом попираются третьими лицами, охотниками за корпоративными сокровищами. Возможно, первым шагом, было введение налога на наследование крупного имущества и капитала. Адвокат семьи Бурлаковых, в прошлом сенатор Константин Добрынин согласен с известным экономистом и считает, что вся эта ситуация высвечивает ещё одну набирающую ход тенденцию современной России, которую он формулирует как рейдерство через наследство: «Это то, с чем нам как адвокатам придётся бороться, защищая нарушенные права наших доверителей, в частности Вероники, Елены и Людмилы Бурлаковых от поползновений третьих лиц. Вполне возможно, потребуется и уточнение законодательного регулирования подобных ситуаций, в чем лично я, как в прошлом сенатор, не сомневаюсь».